Описывая и анализируя протесты россиян против заключения Алексея Навального, некоторые западные обозреватели предполагали, что эти акции смогут вернуть в повестку дня мировых лидеров и войну России против Украины. Но можно предположить и совершенно иную возможность: окончательное вытеснение из западных медиа и без того уже малоинтересной Украины. И до начала приключений российского оппозиционера мир был занят, в первую очередь, пандемией, выборами в США, протестами в Беларуси и войной в Нагорном Карабахе - делами гораздо более свежими и животрепещущими, чем вяло протекающий уже семь лет локальный конфликт. На днях многие западные издания сообщили о телефонном разговоре новоизбранного президента США Джозефа Байдена с президентом России Владимиром Путиным. Украина в этих сообщениях упоминалась только через запятую в перечне тем, которые обсудили главы государств-антагонистов. Протестам и Навальному места отводилось гораздо больше. Об Украине и Навальном, между тем, написал аналитик Atlantic Council. Как отметил он, “Навальный - лицо, знакомое украинской аудитории в течение более чем десяти лет, и всегда вызывавшее смешанные эмоции. Хотя его расследование кремлевской коррупции привлекало значительное внимание и восхищение, он остается близко ассоциированным с российским национализмом и обвиняется в согласии с имперскими претензиями Путина относительно Украины.” “Выступая в 2014 году, Навальный заявил, что если бы он стал президентом России, он не вернул бы Крым Украине, потому что оккупированный полуостров - это “не бутерброд”, чтобы его передавать, - напомнили в американском аналитическом центре. - Он также повторял Путина в продвижении российского националистического стереотипа, что россияне и украинцы - “один народ”, несмотря на признание, что многие в Украине считают такие заявления чрезвычайно оскорбительными. Когда в декабре 2018 года Украина создала национальную православную церковь, свободную от контроля России, реакция Навального оказалась особенно показательной. “То, на создание чего понадобились столетия, было за четыре года разрушено Путиным и его идиотами, - твитнул он. - Путин - враг Русского мира”. Здесь на виду оказался Навальный-ультранационалист. Вместо того, чтобы признать право Украины на церковную самостоятельность, он решил атаковать Путина за провал в сохранении российского влияния на страну, поддерживая в то же время потенциально империалистическую идею “Русского мира”, простирающегося за пределы современной России.” “Вызывающие тревогу внешнеполитические заявления Навального касались не только Украины. Он объявлял о поддержке независимости поддерживаемых Кремлем отколовшихся регионов по всему бывшему СССР и приветствовал войну России 2008 года против Грузии. Он также использовал раньше своего рода провокационную анти-иммигрантскую риторику, с которой он уверенно оказался бы в крайне правой части политического спектра в Северной Америке или Западной Европе. Хотя многое из этого произошло давно, Навальный, похоже, далек от раскаяния. Во время относительно недавнего интервью газете Guardian, в 2017 году, его несколько раз спрашивали о том, не жалеет ли он о расистски окрашенных языке и образах, которые он использовал в ранние годы своей политической карьеры. Его ответом было твердое “нет”.” “Навальный - это ни в коем случае не первый российский деятель, превозносимый демократическим миром и при этом придерживающийся глубоко недемократических взглядов на Украину, - подчеркивал автор текста. - Российская литературная легенда Александр Солженицын - еще один яркий пример этой давней и досадной традиции. За книги, разоблачавшие ужасы советского коммунизма, Солженицын стал известным лауреатом Нобелевской премии, но продолжил он как яростный оппонент украинской независимости.” “Такое мышление отражает столетия империализма и русификации. Через тридцать лет после краха Советского Союза это наследие продолжает формировать отношение россиян к Украине 21 века. Вопреки всей его прозападной риторике, Навальный не обладает иммунитетом против этих устойчивых имперских заблуждений. В этом смысле он подтверждает популярное украинское высказывание, что российский либерализм заканчивается на границе с Украиной”, - заключал аналитик The Atlantic Council. “Шансы на перелом становятся все более иллюзорными” Польский аналитический центр Ośrodek Studiów Wschodnich написал о другом украинском и международном разочаровании: о президенте Владимире Зеленском. В тексте одного из экспертов центра отмечалось, что за полтора года на главной государственной должности Украины Зеленский растерял и значительную долю избирательских симпатий, и деятельные и профессиональные кадры в исполнительной власти и собственном офисе, и монобольшинство в парламенте. “Фактическая утрата большинства, которое делало возможным самостоятельное принятие законов “Слугой народа”, требует постоянного поиска компромиссов с другими фракциями и группами влияния в парламенте, что также снижает эффективность властей, - констатировали в OSW. - Тем более, что поступает все больше сигналов о допустимости коррупции и возврате к ручному управлению правоохранительными органами, что укрепляет ощущение, что в стиле и практике управления “несистемный” Зеленский все больше напоминает своих “системных” предшественников. Хотя он еще остается популярным политиком, поддержка его постоянно снижается, а шансы, что его президентство принесет перелом в процессе модернизации Украины, становятся все более иллюзорными.” В качестве одного из примеров кадровой политики автор комментария привел историю Максима Нефедова - одного из самых эффективных молодых реформаторов Украины, который при Зеленском ненадолго стал главой таможенной службы Украины: “Нефедов инициировал процесс реформы ТС, в том числе проверку сотрудников, что вызвало волну медийных атак, а затем его отставку под предлогом недостаточных бюджетных поступлений от таможенной службы. С того момента в течение девяти месяцев глава ТС сменился четыре раза, а ее реформа была приостановлена.” “Случай Нефедова послужил хорошей иллюстрацией политики отхода от назначения на государственные должности независимых и обладающих собственными взглядами экспертов. Он же выявил кадровый дефицит в государственных институтах. Люди с амбициями, реализовавшиеся в бизнесе, не хотят включаться в работу в правительстве, где их участие сведется к выполнению поручений Офиса президента, а критерии оценки их работы будут непрозрачны. Следовательно, через несколько месяцев они могут быть уволены под предлогом неудовлетворительности результатов”, - говорилось в тексте польского аналитика. “Украина тоже меняется” А Gazeta Wyborcza написала об украинском прогрессе - правда, довольно условном. В основе ее текста - парень-гомосексуал из Луцка, который приехал в Польшу на заработки, смог сменить черную работу на работу по специальности и реализовываться в своей творческой профессии, но, что не менее важно для него, - не опасаться проявления своей сексуальной ориентации. Правда, и сам он, и корреспондент Wyborczej отмечали, что такая свобода в Польше есть пока только в Варшаве и Познани, куда перебрался герой этой истории. Значительная ее часть посвящена сравнению украинских и польских реалий с точки зрения ЛГБТ. “Согласно отчетам ILGA-Europe (европейского отдела Международного общества лесбиянок и геев), в вопросах равноправия радужного сообщества Украина и Польша, что примечательно, стоят в одной категории и между ними нет никакой, никакой разницы, - отмечала Gazeta Wyborcza. - Украина и Польша преуспели только в двух фундаментальных делах: декриминализации гомосексуальности (Польша сделала это еще в 1932 году) и запрете дискриминации на работе (требование ЕС). Разница между странами - в степени общественного приятия негетеронормативности (в пользу Польши), заметность людей ЛГБТ+ в публичной жизни, медиа и культуре (в пользу Польши) и организованность ЛГБТ+ сообщества (в пользу Польши).” “Жизнь сообщества ЛГБТ+ в Украине в значительной мере скрывается, умалчивается, маскируется. Гей-клубы не имеют обычно вывешиваемых радужных флагов, люди ЛГБТ+ не проявляют своих чувств на улице, публичный каминг-аут - явление почти невстречаемое. Поэтому такой громкой стала история Виктора Пилипенко, ветерана войны с российской агрессией на Донбассе, который в 2018 году решил объявить о своей гомосексуальности, и притом весьма эффектно. Он объявил, что является гордым украинским солдатом и гордым геем, к тому же не единственным на фронте. Это событие было необычным: во-первых, каминг-ауты солдатов - это вообще редкость, во-вторых, на Пилипенко не могли наброситься националисты и православный клир, поскольку нельзя нападать на человека, который воюет за Украину, и в-третьих, Пилипенко на собственном примере опроверг стереотип о трусливости геев.” “После него были другие: Настя, картографка и операторка беспилотника, Василий, который добровольно пошел воевать на Донбассе вместе со своим парнем. Когда его парень погиб на фронте и Василий не выдержал и сделал каминг-аут перед своими товарищами по оружию, его обняли. В июне 2019 года Пилипенко организовал на киевском Марше равенства группу из тридцати ветеранов войны на Донбассе. Его многие за это благодарили, но позже его несколько раз били “неизвестные”. В Украине продолжает доминировать подход, что негетеронормативность - это частное дело. Геем, лесбиянкой или трансгендером можно быть частно, а вот публично - необязательно. Разве что для этого найдется особый способ.” Корреспондент польского издания убежден, что “его, несомненно, нашла Верка Сердючка, сценическое воплощение Андрея Михайловича Данилко, человека-оркестра… Он/а прославился/ась глобально, когда выступил/а в 2007 году на Евровидении в Хельсинки, исполнив песню Dancing Lasha Tumbai и заняв второе место. В музыкальном плане это произведение - наихудшая диско-нарезка, но визуально - чистый кэмп, одно из самых потрясающих явлений, какие дала миру гей-культура, о чем этот мир поинформировала сначала скептически настроенная к кэмпу Сюзан Зонтаг в своем знаменитом эссе “Заметки о кэмпе”. Верка Сердючка в своем выступлении на Евровидении выглядела как смесь космонавтки, советского народного комиссара, звезды балканского турбо-фолка и стюардессы “Аэрофлота”. Это не могло не понравиться гей-аудитории, которая год от года сотрясает Евровидение. Неудивительно поэтому, что это кошмарное произведение выиграло: это была победа не музыки, а кэмпа.” “Карьера Верки показывает, что перегибы позволить себе можно, но только в рамках, которые принимает большинство: в рамках подмигивания, шутки”, - заключил он. Дальше в тексте, однако, отмечается, что “Украина тоже меняется. Она не карает гомосексуальность, запрещает дискриминацию людей ЛГБТ+ на работе, нельзя быть уволенным из армии за то, что ты гей, гомосексуальные и бисексуальные мужчины по решению Министерства здравоохранения с 2016 года могут быть донорами крови. Значительно изменилась ситуация трансгендерных людей, которые могут легально производить хирургическую коррекцию пола и имеют право на новые документы.” “Легальную смену пола могут проводить и трансгендерные люди, которые состоят в браке и имеют несовершеннолетних детей. Однако трансгендерность до сих пор считается в Украине психическим расстройством и коррекцию можно производить только после 25 лет. Хотя, если иметь в виду, что еще десять лет назад действовавшее там законодательство вынуждало человека, который хочет сменить пол, провести месяц под наблюдением в психиатрической больнице, и требовало специального согласия министерской комиссии, это уже прогресс… На заре украинской независимости подавляющее большинство украинцев высказывалось о людях ЛГБТ+ хуже некуда и не хотело слышать ни о каком равноправии. Сейчас больше половины украинцев считают, что люди ЛГБТ+ не должны быть дискриминированы и должны иметь равные права (за исключением браков и усыновления детей). Таким образом, для одних стакан наполовину пуст, для других - наполовину полон.” Обзор подготовила Софья Петровская, “ОстроВ”
